Сосновый Бор — крупнейший ядерный кластер в Европе. Здесь построено 9 реакторов военного и гражданского назначения и строится ещё 4 энергоблока. На атомных объектах неоднократно происходили аварии, природа региона подаёт сигналы тревоги, но, люди принимающие решения, как будто оглохли и ослепли.
Велопробег «Наш берег – 2017» продолжается. Позади остался форт «Красная горка», а впереди показались из-за леса трубы Ленинградской атомной станции (ЛАЭС). Её мы увидели уже на закате, с мола, вдающегося в Копорскую губу. Здесь же городской пляж и сюда ЛАЭС сбрасывает воду, охлаждавшую реакторы. Как уверяют атомщики, совершенно безопасную.
Сильный ветер, характерный для нынешнего лета, множество чаек и бакланов на камнях, терпеливые рыбаки – почти идиллия. Между тем, мы стоим перед крупнейшим ядерным кластером Европы.
На «старой» ЛАЭС, помимо энергоблоков, есть хранилище жидких радиоактивных отходов (РАО) – накоплено более 18 500 кубометров. Работает временное хранилище отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) – хранится более 40 тысяч тепловыделяющих сборок (5 000 тонн).
Строится новая ЛАЭС-2 с реакторами ВВЭР-1200. Планируют возвести до четырёх энергоблоков.
Научно-исследовательский технологический институт им. А.П. Александрова (НИТИ) испытывает в экспериментальном режиме реакторы атомных подводных лодок.
Спецкомбинат «РАДОН» хранит более 60 000 кубометров твёрдых и 1 200 кубометров жидких РАО в наземных бетонных зданиях-коробках.
Завод по переплавке металлических РАО «ЭКОМЕТ-С» – крупнейший в Европе (6 000 тонн в год). Это частная компания, начавшая работу в 1996 году без проведения государственной экологической экспертизы. Перерабатывает радиоактивный металл из регионов России. После реконструкции мощность поднялась до 10 000 тонн в год. Велись переговоры о ввозе радиоактивного металла из других стран.
Слегка обеспокоенные близостью этой гигантской цитадели не совсем «мирного» атома, мы остановились на ночлег на берегу Финского залива. Поутру отправились к памятнику исчезнувшей в огне Второй мировой деревни Долгово. На её месте сейчас расположено административное здание ЛАЭС.
Раньше в Долгово работал кирпичный завод, где трудилось до 2 000 человек! Образец его продукции хранится в Народном музее в форте «Красная горка». В апреле 1918 года здесь высадился немецкий десант и вывез всё оборудование завода. Узнав, что немцы совсем рядом, революционные солдаты «Красной горки» собрались на митинг, решили заминировать форт и при приближении неприятеля взорвать его. Из-за «революционной безграмотности», часть форта погибла от случайного взрыва, о котором мы рассказывали в прошлом репортаже.
О сосновоборском атомном кластере участникам велопробега рассказал Олег Бодров – руководитель «задушенной» законом про иноагентов организации «Зелёный мир», возглавляющий ныне «Общественный совет Южного берега Финского залива».
«Сосновоборский атомный кластер существует с 70-х годов прошлого века. Скоро исполнится 50 лет. Сейчас он вступает в новую фазу развития и это вызывает тревогу. Повышаются риски аварий, так как к старым блокам НИТИ и ЛАЭС – на ней работают самые старые реакторы РБМК-1000 в мире – добавляются новые блоки ЛАЭС-2. Первый новый блок планируют запустить этой осенью.
Почему вероятность аварии на старых реакторах повышенная, понятно. Опасность новых связана с ошибками проектировщиков, строителей и неопытностью персонала, который ещё не наработал опыта обращения с новыми реакторами. Напомню, что первая серьёзная авария на ЛАЭС случилась через 2 недели после начала работы первого энергоблока.
В ближайшие 10 лет, пока новые блоки ЛАЭС-2 будут заменять старые блоки ЛАЭС, мы будем в ситуации повышенного риска. Известно, что вероятность хотя бы одной аварии в таких случаях возрастает, в соответствии с теорией вероятности.
К сожалению, оценивая безопасности новых объектов в Сосновом Бору, каждый объект рассматривается отдельно. Никто не исследует совокупное и взаимное влияние всех опасных объектов, сосредоточенным на небольшой территории.
К примеру, новая ЛАЭС-2 может вызвать аварийно-опасную ситуацию на старой станции. Ветеран атомной отрасли, бывший начальник производственно технического отдела ЛАЭС Михаил Шавлов обратил внимание на опасность градирен новой станции. Обеспечивая охлаждение новых реакторов ВВЭР 1200, они будут выбрасывать до 200 000 тонн паро-водяной смеси каждые сутки. Всего градирен будет пять.
Вполне возможна ситуация, когда зимой этот пар вызовет обледенение расположенной недалеко ЛЭП старой ЛАЭС и повредит её. Это вполне вероятно, обледенение не раз повреждало ЛЭП в разных регионах страны.
Градирни с одной стороны шоссе, а с другой стороны — ЛЭП ЛАЭС.
В случае обрыва надо будет останавливать реакторы, но это ведь не лампа. Реактор будет греться ещё долгое время и нужно охлаждать. Для этого понадобиться энергия: либо резервная линия, которая тоже в зоне влияния градирен, либо дизель-генераторы. Остаётся надеяться, что резервные дизель-генераторы будут работать лучше, чем на Фукусиме в марте 2011 года.
Старая ЛАЭС также может повлиять на новую. К примеру, в случае сброса радиоактивности в Копорскую губу, откуда новая станция берёт воду для работы градирен. Распылять радиоактивную воду недопустимо, значит, градирни придётся останавливать, а как охлаждать реакторы ЛАЭС-2?
Эти возможные кризисные ситуации не анализировались публично, не было представлено гарантий безопасности.
Всё это усиливается традиционной закрытостью атомной отрасли, предпочитающей скрывать данные, приуменьшать опасность для населения.
Неоднократно происходившие в Сосновом Бору аварии традиционно считались гостайной и до сих пор о них мало что известно.
В начале 70-х было расплавление активной зоны одной из установок в институте ВНИТИ и 90 % тепловыделяющих сборок расплавились. Была разгерметизация крышки реактора.
30 ноября 1975 года произошёл «микрочернобыль»: расплавление технологического канала на первом блоке. Выброшено до 1,5 миллиона Кюри радиоактивности, который отследила Финляндия. Жителям Соснового Бора и Ленинграда ничего не сообщили, не предупредили, чтобы люди попытались обезопасить себя.
Кстати, если бы были адекватно проанализированы все причины этой аварии, то можно было бы избежать Чернобыля.
В России сформировалась уникальная ситуация в 20-ти атомных городах. В них живёт примерно полтора миллиона человек. Зарплата у них выше, чем средняя по региону, где города расположены, а вся социальная инфраструктура прямо зависит от атомного объекта. Поэтому развитие атомных проектов не зависит от конкуренции с другими энергетическими источниками. Они развиваются в «тепличных» условиях так называемой «страны Росатом» — монополии, которая диктует, как жить 99 процентам населения России.
Возьмём ЛАЭС. Её давно должны были закрыть, но Росатом решил иначе.
Первый реактор станции работает уже 44 года, хотя проектный срок службы у него 30 лет. Он взят не с потолка, а определён экспертами на основе научных исследований. РБМК реактор «чернобыльского типа», где замедлителем нейтронов служит графит. В процессе работы реактора происходит изменение, разбухание графитовой кладки. Каналы, в которых двигаются стержни, позволяющие управлять реактором, могут искривиться. Если регулирующие или аварийные стержни застрянут, реактор станет неуправляемым со всеми вытекающими последствиями.
Итак, реактор подремонтировали, и продлили срок службы на 15 лет. Через некоторое время выяснилось, что с графитом опять проблема и полтора года его опять приводили в порядок. Рассверлили графитовую кладку. При таких работах на ЛАЭС были рассыпания, графит «расползался».
Беда в том, что графит – по сути, это углерод (С-12) – один из самых биологически значимых элементов. В реакторах РБМК образуется радиоактивный С-14 с периодом полураспада в 5 740 лет. Считается, что для достижения безопасного порога необходимо 10 периодов полураспада. Получается, что мы уже заложили ядерную «мину» под тысячи поколений наших потомков.
В каждом из четырёх реакторов ЛАЭС находится 1 600 тонн графита и что с ним делать, никто не знает.
Это лишь одна из иллюстраций отсутствия системного подхода к проблеме Соснового Бора, как к болевой точке всей Европы. Хотя такие попытки предпринимались.
Почти тридцать лет работала Региональная экологическая лаборатория. Анализировала, что происходит вокруг сосновоборского ядерного кластера, в природных комплексах в целом. Лаборатория выяснила, например, что у сосен в районе ЛАЭС количество цитогенетических аберраций (отклонений от нормы) в три раза выше, чем на границе Санкт-Петербурга. В городе Сосновый Бор – в 2 раза выше. Природа подала сигнал, что есть сочетанное воздействие теплового, радиационного и химического воздействий.
Поле публикации этих данных лабораторию закрыли, а её работников пригласили на работу в разные организации: ЛАЭС, НИТИ и прочие атомные предприятия. Анализ и прогнозирование состояния природных систем превратился в контроль за отдельными производственными процессами. В результате жители Соснового Бора и пятимиллионного Санкт-Петербурга не имеют адекватной информации, которая позволяет оценить безопасность атомных объектов. Люди, принимающие решения точно так же не могут объективно оценивать ситуацию.
Усугубляет проблему особенности распределения полномочий между субъектами федерации. Санкт-Петербург с населением более пяти миллионов человек потребляет 60% электроэнергии ЛАЭС. От ядерного колосса до города всего 40 километров. При этом городская власть не имеет возможности влиять на происходящее там. Это прерогатива федерального центра, Росатома и Ленинградской области. По сути дела, третий по численности город Европы оказался в заложниках у Соснового Бора».
К сказанному можно добавить, что аварии на Ленинградской АЭС не остались в советском прошлом. Последняя из тех, что стали достоянием общественности, случилась в 2015 — и вызвала панику в городе.
Есть и еще один аспект. Крупнейший в Европе ядерный кластер создавался не на пустом месте. Он был заложен там, где веками жили люди. Их дома снесли в одночасье во имя мощи советского государства. Так было принято, так считалось правильным. Такая — колониальная по сути — политика продолжается и сегодня.
История южного берега Финского залива для многих начинается с того момента, когда туда пришла индустриализация, как будто до этого там было пустое место. На самом деле, эти места имеют богатейшую историю и культуру, связанную с коренными народами: ингерманладцами, ижорами, водью. Этот пласт нашей общей истории чрезвычайно интересен и важен для истинно патриотического самоосознания.
Мы, участники велопробега, остро почувствовали это в последующие дни, когда встречались с коренными жителями и слушали драматическую историю их народов.