Общественный совет южного берега Финского залива

В первом квартале 2018 года в Челябинской области представят проект пункта финальной изоляции твердых радиоактивных отходов. Хранилище, рассчитанное на 217 тыс. кубометров отходов 3-го и 4-го классов опасности, соорудят в производственной зоне «ПО “Маяк”», в девяти километрах от Озерска. По данным представителей ФГУП «Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами», строительство, предположительно, начнется в конце 2019-го — начале 2020 года. По мнению экологов, подобные пункты необходимы, но при их создании нужно внимательно подойти к обеспечению радиационной безопасности работников, которые будут строить объект и перемещать отходы из временных хранилищ.

В начале 2018 года федеральное государственное унитарное предприятие «Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами» (ФГУП «НО РАО») представит проект пункта финальной изоляции радиоактивных отходов 3-го и 4-го классов опасности. В апреле-мае следующего года планируется провести общественные слушания по материалам обоснования лицензии на размещение и сооружение приповерхностного пункта захоронения твердых радиоактивных отходов 3-го и 4-го классов опасности (среднеактивные короткоживущие и низкоактивные отходы) вблизи ЗАТО Озерск.

Об этом сообщил руководитель центра общественных и международных связей НО РАО Никита Медянцев на пресс-семинаре в Челябинске.  «Мы должны принять проект в конце этого года, самое позднее в начале следующего. По итогам будут проводиться общественные слушания, затем мы получаем лицензию. В конце 2019-го — начале 2020 года планируем, что будем иметь возможность приступить к сооружению пункта»,— сообщил господин Медянцев. Ранее «Интерфакс-Урал» сообщал, что предварительные инвестиции в создание, эксплуатацию, консервацию и последующий мониторинг пункта оцениваются в сумму около 6,7 млрд руб.  В 2016 году в Озерске уже прошли общественные слушания по предварительным материалам оценки воздействия на окружающую среду создаваемого пункта финальной изоляции отходов. Объект планируется разместить на территории производственной зоны ФГУП «ПО “Маяк”», в девяти км от Озерска и шести км от поселка Новогорный. Он рассчитан на захоронение 217 тыс. куб.м до 2036 года. Безопасность пункта, исключающая попадание радионуклидов в окружающую среду в течение всего периода опасности, должна обеспечить система физических барьеров. Отходы в специальных бочках поместят в контейнеры, затем в ячейки, заполненные буферным материалом. Все это будет находиться в железобетонном углубленном хранилище, изолированным «глиняным замком».

Хранилище в Озерске станет частью всероссийской сети пунктов финальной изоляции отходов. Около года назад в Новоуральске Свердловской области была введена в эксплуатацию первая очередь аналогичного хранилища. Еще один пункт будет построен в Томской области (ЗАТО Северск). В Нижне-Канском горном массиве (Красноярский край) будет создана подземная исследовательская лаборатория, которая изучит возможность размещения там пункта РАО 1-го и 2-го классов опасности. Площадки для размещения пунктов для отходов 3-го и 4-го классов подыскиваются в Северо-Западном, Центральном, Южном и Приволжском федеральных округах.  По словам Никиты Медянцева, планируется, что к 2022 году объем захоронения радиоактивных отходов превысит их годовое образование. По данным МАГАТЭ, количество накопленных РАО в России составляет более 500 млн куб.м (с учетом жидких радиоактивных отходов, которые не подлежат захоронению в пунктах финальной изоляции).  Руководитель экологического фонда «За природу» Андрей Талевлин считает, что создание подобного пункта вблизи ПО «Маяк» — правильное решение.

«На территории “Маяка” сейчас ситуация такая, что только по официальным данным все отходы разбросаны в 52 временных пунктах хранения, по неофициальным — их около 80. Конечно, все нужно собирать в одно место, это все надо делать, безусловно, но есть некоторые проблемы. Участок находится на зараженной территории ПО “Маяк” и сам процесс строительства небезопасен. Кроме того, отходы будут извлекаться из временных хранилищ, в каком они состоянии неизвестно, есть информация о подтоплениях. То есть, очень ответственно нужно относиться к вопросам радиационной безопасности работников. Но наше мнение, что отходы нельзя захоранивать, их нужно хранить, как это делается в большинстве стран. Например, во Франции в течение 100 лет обеспечен доступ к этим отходам. У нас другая концепция — зарыли и забыли»,— подчеркнул господин Талевлин. По его данным, на ПО «Маяк» ежегодно образуется 4,5 тыс. куб.м твердых РАО и 600 тыс. кубометров жидких отходов.

Юлия Гарипова (“Коммерсантъ Челябинск”)

Комментарий ОСЮБФЗ: Общественный совет южного берега Финского залива считает, что для захоронения РАО нужны «радиоактивные мавзолеи», а не «радиоактивные могилы». Так как нужен мониторинг инженерных барьеров, а также комплексный экологический мониторинг и мониторинг состояния здоровья людей.  см. http://greenworld.org.ru/sites/default/greenfiles/RAO&OYAT_rus.pdf

Красноярская региональная общественная экологическая организация «Природа Сибири» направила на имя всех депутатов Законодательного Собрания Красноярского края копию обращения Профобъединения «РКК-Наука» с предложением внимательно изучить изложенные в данном обращении обстоятельства и принять соответствующие меры реагирования для защиты интересов жителей Красноярского края.

 

 

Continue reading «Профобъединение «РКК-Наука» обратилось к депутатам Красноярского Законодательного Собрания» →

Участники международной конференции прослушали и обсудили доклады об управлении РАО и ОЯТ в России. В результатте этой
дискуссии участники предложили обратиться к власям Красноярского края с предложением включить в состав экспертной группы
представителей, участвующих в этой конференции для более глубокого анализа возможных рисков, связанных с предполагаемым
строительством объекта глубинного захоронения высокоактивных радиоактивных отходов на территории ЗАТО Железногорск
Красноярского края.
Будем надеяться, что это обращение будет принято и рассмотрено.

Прочитать обращение можно здесь

Экологи призывают отказаться от загрузки ядерного топлива на плавучую атомную электростанцию «Академик Ломоносов», которую предполагается осуществить в 2 километрах от Эрмитажа. Эксперты уверены, что эта операция является радиационно опасной и угрожает жизни и здоровью жителей пятимиллионного города, чьего мнения в данном случае никто не спросил. Экологи призывают отказаться от загрузки ядерного топлива на плавучую атомную электростанцию «Академик Ломоносов», которую предполагается осуществить в 2 километрах от Эрмитажа. Эксперты уверены, что эта операция является радиационно опасной и угрожает жизни и здоровью жителей пятимиллионного города, чьего мнения в данном случае никто не спросил.

Плавучую атомную электростанцию построили на Балтийском заводе недалеко от центра города, в двух километрах от Исаакиевского собора и Эрмитажа. АЭС «Академик Ломоносов» предназначена для Чукотки, но фактически, пока она туда не уплыла, она является ядерным объектом на территории Петербурга, и по закону перед ее строительством должны были пройти общественные слушания, которых, как и экологическую экспертизу, никто не проводил. Против загрузки ядерного топлива на плавучую АЭС вблизи от центра Петербурга выступают и экологи, и общественные деятели, которые напоминают, что еще в 90-е годы проведение ядерно опасных работ в черте города было запрещено. Руководитель энергетической программы «Гринпис России» Рашид Алимов считает, что плавучие АЭС в принципе и слишком дороги, и слишком опасны.

– Мы сами долго не верили, что этот проект воплотится – его очень много критиковали экологи, экономисты, атомщики, он во многих отношениях абсурдный. Долгое время деньги тратились, сроки сдвигались, было неясно, к чему это все приведет, но вот, в конце прошлого года стало известно, что «Росатом» собирается запустить атомные реакторы на Балтийском заводе в центре города. Мы считаем, что это подвергает жителей города неоправданному риску. Раньше существовали правила, запрещающие нахождение любой АЭС ближе 100 километров от таких крупных городов, но не так давно эти правила отменили – видимо, потому что от ЛАЭС до Петербурга давно уже нет 100 километров. Но все равно стоит сравнить – тут уж речь идет не о 100 километрах, от этой плавучей АЭС до Горного института всего метров 500, наверное. Исторический центр густо населен, здесь даже мысль об аварии надо исключить. Поэтому мы уже писали губернатору – мы считаем, что в 2014 году он не должен был давать согласование на проведение таких работ. Кроме того, по закону проведение таких операций на Балтийском заводе требует согласования с городом, планов по эвакуации и по реагированию в случае аварийных инцидентов – об этом мы тоже спрашивали городские власти.

– А как вообще удалось построить плавучую АЭС в центре Петербурга без общественных слушаний?

– Здесь много странностей. Например, ее нет в утвержденной правительством схеме территориального планирования в области энергетики, хотя там должны быть отражены все электростанции. Мы считаем, что к плавучей АЭС должно применяться все российское законодательство, относящееся к атомным электростанциям, за исключением регламентов, где прямо указано, что они – не для плавучих АЭС. Но все законодательство об оценке воздействия на окружающую среду, на наш взгляд, должно применяться к плавучим АЭС, а в данном случае этого сделано не было. Более того, у них нет лицензии на эксплуатацию – видимо, они собираются когда-нибудь получить ее через Ростехнадзор. А мы считаем, что они, как любая АЭС, должны получать несколько лицензий, в том числе на строительство в Петербурге. Как мы знаем, этого сделано не было. Понятно, что строители на Балтийском заводе имеют лицензию, но тут должен лицензироваться сам объект.

– А нужна ли вообще эта плавучая АЭС на Чукотке – ведь есть публикации о том, что там сейчас такое низкое потребление электроэнергии, что даже имеющиеся мощности оказываются избыточными.

– Действительно, большой вопрос, зачем эта АЭС Чукотке, но «Росатом» не скрывает, что это перспективная экспортная разработка. Прежде чем выходить на зарубежные рынки, надо опробовать этот проект у себя. Это будет действующая модель, которую можно будет предъявлять зарубежным заказчикам. Плавучая АЭС должна будет возить у себя на борту отработавшее ядерное топливо, но раз в 12 лет его придется перегружать, и это будет занимать несколько месяцев – что в это время будет делать Чукотка? Наверное, несколько безответственно делать жителей Чукотки заложниками такой ситуации. Мы считаем, что на побережье Чукотки вполне можно использовать возобновляемые источники энергии – понятно, что ветряки работают бесперебойно.

Авария на японской АЭС «Фукусима» заставила некоторые страны отказаться от атомной энергетики

Бывший многолетний эксперт «Беллоны», а теперь независимый эксперт в области атомной энергетики Алексей Щукин считает проект плавучей АЭС не только странным, но и чрезвычайно опасным. Его уверенность основана на опыте – более 30 лет Алексей Щукин проработал на атомных ледоколах.

– Вероятность аварии на АЭС существует всегда, что бы ни говорила госкорпорация «Росатом». Иначе после «Фукусимы» никто не стал бы заниматься улучшением системы безопасности на атомных объектах. Та установка, которую мы сейчас имеем на плавучей АЭС, по сути была разработана в 60-е годы, с тех пор она претерпела не очень много изменений. Впервые ее установили на ледокол «Ленин», а затем и на другие атомные ледоколы. Потом ее несколько модернизировали, назвали КЛТ-40-С, в таком виде она сейчас и установлена на плавучей АЭС. Авария может произойти по техническим причинам, главная из них – течь первого контура. Они бывает двух типов: на отсекаемых участках – и тогда это еще поправимо, потому что потекший участок можно просто отсечь, а вот если радиоактивная вода первого контура потекла в неотсекаемые трубопроводы, тогда она может распространиться по всему судну. А если течь большая, то насосы могут с ней не справиться, наступит осушение активной зоны и страшные последствия. И периодически такие течи происходят. Но все же самое опасное – это человеческий фактор. Да, экипаж и «плавучки», и ледоколов регулярно проходит медицинский контроль, в том числе у психолога. Но эти осмотры проходят раз в год. А у человека случаются разные ситуации – через неделю после медосмотра может быть разлад в семье – и человек становится неуправляемым. На ледоколе система автоматики очень надежная, там все дублировано, но все же если человек захочет совершить аварию на атомной установке, он всегда ее сделает. Поэтому я считаю, что незачем рисковать и загружать реактор в центре огромного города, это очень опасно. Можно увести АЭС в Мурманск или Архангельск, где находятся базы по ремонту и перезарядке атомных объектов, там это было бы гораздо безопаснее.

– А как вы считаете, почему этого не делается?

– Вот это интересный вопрос. У нас все решения принимаются на самом верху, и их там постоянно убеждают – все под контролем, Ростехнадзор держит руку на пульсе, и все такое. Мне кажется, там, наверху просто никто не хочет думать и принимать ответственные решения.

Генеральный директор ООО «Декомиссия», председатель Общественного экологического совета южного берега Финского залива Олег Бодров считает, что плавучая АЭС, как пилотный проект своего типа, требует тщательных проверок и испытаний.

– К сожалению, эти проверки задумали провести прямо в центре Петербурга, но опыт испытаний корабельных установок говорит о том, что здесь могут быть непредвиденные ситуации. Например, в 1972 году были проведены испытания корабельной ядерной энергетической установки в научно-исследовательском технологическом институте в городе Сосновый Бор в 40 километрах от Петербурга. Во время испытаний сгорела активная зона, была нарушена герметичность реактора, но по данным, которые были позже опубликованы, это не привело к выходу радиоактивности в окружающую среду, что выглядит немного странным – ведь была нарушена герметичность реактора. Когда был проведен анализ причин этой аварии, выяснилось, что в это время проявились некоторые факторы, которые невозможно было предугадать перед началом испытаний. Ученые, проектировщики не могли этого предвидеть. А в 1979 году во время испытаний корабельной установки в том же институте произошел взрыв, было разрушено здание, и два человека погибли. Оба этих случая в то время имели статус государственной тайны, только много позже результаты были опубликованы. Испытания всегда проверяют параметры безопасности, заложенные проектировщиками, но не всегда испытания заканчиваются так, как ожидают проектировщики, – возможны чрезвычайные ситуации. К сожалению, для первой российской плавучей АЭС еще не разработаны законодательные нормы, которые прописывали бы процедуры проведения подобных испытаний. Думаю, что в ближайшее время это должно быть детально проработано. Но я высказываю сомнение в целесообразности проведения таких испытаний в центре огромного города. Конечно, это не совсем новая установка, подобные уже были и испытывались, но жизнь показывает, что даже та техника, в которой проектировщики вполне уверены, может преподносить сюрпризы.

– А где же можно проводить такие испытания?

– Я думаю, не только за пределами Петербурга, но даже за пределами Балтийского региона. Тем более что эта АЭС предназначена для Чукотки, и, наверное, испытывать ее надо в регионе с менее плотным населением. Во всяком случае, не в центре 5-миллионного Петербурга. Мне кажется странным поведение наших законодателей, которые отказались запросить информацию и доказательства безопасности этих испытаний. Я как житель Балтийского региона хотел бы получить такие доказательства – понятные для общественности и власти. Сегодня таких доказательств нет. После каждой аварии разрабатывались новые нормативы. После Чернобыльской аварии было решено, что атомных станций мощностью более 2 миллионов киловатт не должно быть ближе 100 километров от больших городов. Для станций других мощностей были определены другие расстояния, и это было вполне оправданно. Сосновый Бор, расположенный в 1000 километрах от Чернобыля, накрыл радиоактивный дождь, и защититься от него было невозможно. Тем не менее, даже при наличии таких ограничений начали строить ЛАЭС-2 в 40 километрах от Петербурга. Но как только началась критика строительства, этот 100-километровый стандарт вообще убрали. Это было сделано не для защиты людей, а чтобы снять любые барьеры для строительства АЭС.

По мнению Олега Бодрова, необходимы публичные дискуссии о том, надо ли вводить в эксплуатацию плавучую АЭС на территории Петербурга. В этих дискуссиях должны участвовать представители «Росатома», власти города, экологические комиссии законодательных собраний города и области, а также представители общественности. Эколог считает, что только при тесном взаимодействии всех этих групп может быть достигнуто оптимальное решение, но пока «Росатом», не считаясь ни с кем, договаривается с властью на федеральном уровне, а мнение экологов и жителей города не учитывается вообще.

Гринпис России начал сбор подписей против запуска реактора плавучей атомной электростанции на Балтийском заводе в Петербурге. Реакторы планируется запустить в пробном режиме на экспериментальной плавучей АЭС «Академик Ломоносов». Позиция экологов оправданна. Это первый проект, поэтому могут быть сюрпризы и неожиданности.

Опасный эксперимент

Гринпис России начал сбор подписей против запуска реактора плавучей атомной электростанции на Балтийском заводе в Петербурге. Реакторы планируется запустить в пробном режиме на экспериментальной плавучей АЭС «Академик Ломоносов». Позиция экологов оправданна. Это первый проект, поэтому могут быть сюрпризы и неожиданности.

По экологическому законодательству любой объект имеет презумпцию потенциальной экологической опасности. Запуск нового объекта и приближение к выработке проектного ресурса — два опасных этапа. На них приходятся самые большие риски возникновения чрезвычайной ситуации.
Сейчас как раз такой случай. По сути, на территории Петербурга проведут эксперимент с ядерно-опасным объектом. Но власти не хотят видеть угрозу.

Это неправильно. Подобные эксперименты должны проводиться вдали от крупных населенных пунктов. Их не должно быть ни в Петербурге, ни на территории Балтийского региона. Плавучую АЭС строят для Чукотского автономного округа. Проводить испытания в этом случае можно, например, в Баренцевом море.

Большие сюрпризы

Опыт работы с ядерными объектами, в том числе с атомными подлодками, показывает, что могут быть большие сюрпризы. Но о них мало что известно — все материалы засекречены.

К счастью, когда запускается реактор, в нем еще нет плутония. Наработка плутония в свежем топливе начинается после запуска станции.

Поясню, плутоний — продукт, который возникает при производстве энергии на атомной станции. Он содержится в ядерном топливе.

Период полураспада плутония — 24 тыс. лет. Это элемент, который практически отсутствовал на Земле — он исчислялся, по оценкам экспертов, десятками килограммов. Таким образом, этот элемент не участвовал в эволюции экосистем на протяжении миллионов лет.
Массово плутоний начал накапливаться после того, как запустили атомную энергетику. Это один из самых токсичных элементов. Если произойдет авария и плутоний попадет в окружающую среду, последствия для людей и всей экосистемы Балтийского моря будут катастрофическими.

Поза страуса

Позиция депутатов городского парламента, когда они отказались запрашивать информацию по плавучей АЭС, — позиция страуса. Это первый проект плавучей АЭС, поэтому механизмы законодательного регулирования еще не проработаны. Оператор новой станции принимает решения исходя из своих интересов. Интересы жителей города, на которых этот объект может повлиять (а это 5 млн человек), не принимаются во внимание.

Поведение власти — преступление против избирателей, которые за эту власть голосовали. Это результат сложившейся за последние годы политической структуры, которая ориентирована на монопольное право первого лица государства принимать решения.
Остальные участники системы лишь подстраиваются под этот политический мейнстрим.

О прочих угрозах

Такое положение вещей может иметь серьезные последствия. Причем речь идет не только о плавучей атомной станции. Опасность представляет и новая АЭС, которая возводится в 40 км от Петербурга, а также вывод из эксплуатации старой станции — ЛАЭС, первый блок которой остановят в следующем году, и перемещение через Петербург отработанного атомного топлива. Последнее даже опасней, чем «Академик Ломоносов».

Это вызовы, которые общество пока просто не видит. Осознание придет, только когда возникнет чрезвычайная ситуация.
Поэтому важна общественная дискуссия с участием оператора этих объектов (Росатома), властей и общественности. Только взаимодействие этих трех социальных групп обеспечит принятие сбалансированных решений, которые учитывают интересы всех сторон. Сейчас этого нет.

Возможно, запуск реакторов безопасен, но пусть это будет доказано. Доказательства должны быть понятны и прозрачны для общества и для власти. Этих доказательств я не вижу.